Пределов для автоматизации любых процессов, в том числе и творческих, практически не существует. Но не надо забывать: интеллектуальная деятельность — явление очень и очень сложное. И я не склонен думать, что мы скоро сможем познать все законы творчества и учесть их в программах ЭВМ. Конечно, машина сумеет что-то конструировать, придумывать, сочинять, но трудно будет считать это подлинным творчеством.
Чтобы пояснить свою мысль, приведу пример, правда, из другой области. Машины могут ткать ковры. Но есть и ковры ручной работы, которая, между прочим, ценится значительно выше. Так будет обстоять дело и с автоматизацией интеллектуального труда.
Наш институт уделяет много внимания развитию интеллекта машин. Учитывая уже сделанное, можно с полным основанием сказать: этот процесс будет длительным, он потребует труда многих поколений ученых. И только постепенно, шаг за шагом, мы придем к творчески действующей машине.
И от нынешних ЭВМ можно добиться многого. Мы идем не по пути передачи всех функций машине, а пытаемся создать своеобразный симбиоз человека и машины. Когда она, к примеру, доказывает теорему, у нее на первых порах ничего не выходит. И я веду себя с ней как с учеником. Подсказываю — попробуй применить такой-то прием. Машина пробует — получается. Но вот она опять доходит до сложной ситуации, и снова требуется подсказка. Она может застать меня врасплох. Тогда я думаю, что же лучше делать, а ЭВМ ждет. Но вот найдено правильное направление дальнейших действий.
«Объясняю» его машине, и через несколько секунд она сигнализирует: все в порядке — получилось! И тут же выдает ответ.
В институте уже создана автоматизированная система для проектирования новых вычислительных машин. Система состоит не из каких-то специальных агрегатов и установок, а из набора программ. И, как справедливо было сказано, она автоматизированная, а не автоматическая. Все задачи проектирования действительно решает электронно-вычислительная машина, но под контролем человека, ведущего с ЭВМ диалог.
Конечно, было бы проще дать машине лишь исходное задание: спроектировать ЭВМ с таким-то быстродействием, для таких-то целей и такой-то стоимости. Однако машина пока еще не в состоянии выполнить такой приказ. Она может лишь построить структурную схему своего детища. В схеме будут указаны основные блоки будущей конструкции и характер взаимодействия между ними. Но больше ничего без нашего приказа электронный мозг сделать не сможет.
Дальше мы поручаем ЭВМ определить структуру каждого из блоков (стадия так называемого логического проектирования). Когда и эта работа заканчивается успешно, приказываем машине приступить к последней стадии — составить чертежи и схемы.
Как видите, процесс идет по линии все большей и большей детализации и углубления, так сказать, в недра будущей ЭВМ. И все это происходит в постоянном диалоге с человеком. Да иначе и быть не может. Ведь бывали случаи, когда ЭВМ предлагала технически невыполнимые проекты.
Если раньше на конструирование одной большой машины многотысячный коллектив затрачивал около пяти лет, то сейчас 20 человек при содействии электронного мозга справляются с этим за месяц.
ЭВМ — если не как творцы, то как помощники человека, например, в архитектуре. В этом виде творчества если не первостепенное, то очень важное значение имеет зрительный образ. Он делает работу более сложной, но и более интересной. На столе перед человеком стоят три экрана. На них воспроизводятся три проекции будущего здания или квартиры. Пользуясь клавиатурой, можно задавать различные типы геометрических преобразований. Я, например, могу попросить машину показать, как будет выглядеть здание со стороны площади. Командую: «Разверни-ка мне его на 35 градусов». И тотчас на экране появится дом именно в такой проекции.
Начинается же все с эскиза. Его нетрудно набросать световым карандашом на экране. Если что-то окажется не совсем удачным, эскиз можно поправить или стереть. Когда я рисую, машина дает на экране более совершенный чертеж. И опять я могу по своему усмотрению вносить необходимые поправки.
Но вот мы пришли к общему мнению, и я даю задание — разместить квартиры по этажам и дать план. Машина делает это довольно быстро, буквально в считанные секунды. Вот план передо мной, и тут я замечаю, что в двух квартирах дверь открывается в дверь. Машина просто не смогла предусмотреть пространство для площадки. Световым карандашом я исправляю эту неурядицу. Машина учитывает поправку и выдает площадь комнат, объем жилого помещения, прочность перекрытий и т. д. Вот тогда-то и происходит операция, о которой я говорил: осмотр готового здания со всех сторон. Если нахожу этот проект удовлетворительным, нажимаю кнопку, и машина начинает выдавать чертежи.
Как видите, при союзе ЭВМ и человека вся черновая работа передается машине. Творчество остается за архитектором. И он может в полной мере проявить свою индивидуальность.
И в художественном творчестве ЭВМ может стать и обязательно станет незаменимым помощником. Скажем, в создании мультипликационных фильмов. Уж очень кропотливое это дело. На один фильм нередко уходит целый год. Взяв на себя изрядную долю работы, ЭВМ намного сократит сроки кинематографического производства. Есть несколько вариантов взаимодействия художника и машины. Человек может рисовать лишь начальный и конечный этапы движений героя фильма. А всю раскадровку, все промежуточные этапы нарисует «электронный художник». Или же другой вариант — ему задают только отдельные элементы фильма: дом, дерево, собаку, ногу, руку, голову героя и программу для компоновки.
Можно сделать и так. Я сижу за пультом. Передо мной телевизор, клавиатура управления. Выдаю приказ: дай мне дерево. На экране появляется 50 вариантов деревьев. Но мне ни одно не нравится. Требую еще несколько вариантов и в конце концов нахожу желаемый. Потом таким же образом выбираю дом. Отдаю приказ поставить его в левый угол. Машина беспрекословно выполняет задание. Но мне почему-то кажется, что окно в домике, изображенном на экране, должно быть другим. Опять даю .приказ, и окно меняется. Потом я прошу поместить в окно человечка, которого выбрал раньше, И так в содружестве с ЭВМ создается фильм. Подобные системы уже есть. Они позволяют делать мультипликацию практически за неделю.
И живописцы могут использовать аналогичные системы. Машина очень изобретательно варьирует орнаменты. Необходима лишь соответствующая программа. Человеку приходится выбирать один из десятков, а то и сотен вариантов. Вот где испытание для эстетического вкуса!
В портретной живописи дело обстоит гораздо сложнее. Однажды машине поручили создать рисунок, в котором сочетались бы черты десяти самых красивых женщин. И что же вы думаете: когда рисунок был готов, он изображал не красавицу, а урода.
Машина «понять» своей ошибки не могла и считала, что сделала все правильно.
Но есть и удачные образцы. Однажды на конкурсе машинного искусства в Англии проводили такой эксперимент. Нужно было нарисовать портрет старика. Художник сделал реалистический контурный портрет. Потом его вводили в ЭВМ, а она по нему выдавала вариант в духе импрессионистов. И получалось у нее неплохо. Мне, например, этот портрет очень понравился. Но опять-таки машина делала его не сама, а по исходным данным, полученным от человека.
Сегодня перспектива применения ЭВМ в живописи незначительна. Но относиться к ней следует всерьез.
А применение ЭВМ в таких видах творчества, как литература, поэзия! Я не сомневаюсь, что машина может стать отличным помощником поэтов. По приказу человека она может выдавать огромное количество рифм. И поэту остается лишь выбирать наиболее подходящие.
Были попытки научить и саму ЭВМ сочинять стихи. Она выдавала необычные сочетания, очень похожие на экстравагантные стихи. Но большие произведения, где должны быть композиционная направленность, авторское отношение к событиям, она пока создавать не способна.
Машина очень хорошо анализирует стиль произведения. С помощью компьютера английским ученым удалось наконец-то разрешить давнишний спор о том, одним ли автором созданы «Илиада» и «Одиссея». Разобрав художественные особенности обеих поэм, ЭВМ подтвердила, что написаны они одним автором.
Проводились эксперименты и по машинному переводу. И если технические и газетные тексты ЭВМ переводит вполне приемлемо, то художественные — плохо, коряво. «Электронный мозг» не схватывает смысл художественных образов, метафор... Для перевода литературных произведений нужна система человек — машина. Специалист-переводчик, работая с компьютером, должен править фразу за фразой. Причем машина экономит до 70 процентов рабочего времени переводчика. Так что смысл в «соавторстве» есть.
Поможет машина и писателям. Вот как это будет происходить. Автор печатает текст на пишущей машинке, и строки тут же появляются на экране. Если нужно что-то поправить, в ход идет световой карандаш. ЭВМ учитывает правку, передвигает строки, вставляет дополнения. Когда окончательная редакция готова, она по команде печатает несколько экземпляров текста.
Пульт с экраном можно иметь и дома. Это позволяет работать с машиной, даже если она находится в другом городе. Вся связь с ней будет идти по телефону. Кстати, для машины такого рода сотрудничество не будет обременительным. Она выполнит задания, занимаясь параллельно совсем другим делом.
В последние годы было много сообщений о музыке, сочиненной ЭВМ. Конкурсы музыкальных произведений, написанных электронно-вычислительными машинами, проводились уже не один раз. И они показали, что ЭВМ-композиторы, по крайней мере как авторы эстрадной музыки, весьма талантливы (если так можно сказать о машине). Устроители конкурсов, зная предубежденность некоторых членов жюри к машинному творчеству, якобы случайно путали записи музыкальных пьес, одни из которых принадлежали ЭВМ, а другие человеку. И бывали случаи, когда лавры первенства доставались машине. Когда же обман раскрывали, не все верили в электронное происхождение понравившейся мелодии.
С помощью ЭВМ можно создавать и музыкальные произведения в подражание какому-либо композитору. Однажды заложили все темы фуг Баха. ЭВМ варьировала возможности мелодического построения и написала музыку, настолько похожую на творения великого композитора, что даже видные специалисты не сразу разобрались, кому на самом деле принадлежит мелодия.
Спрашивается, не грозит ли наступление машин человеческому творчеству? Я сам математик. И кому, как не мне, бояться вторжения компьютеров. Ведь они в первую очередь «претендуют» на мою область. Но меня это совершенно не пугает. Наоборот, приход машины создает возможности для творческого бессмертия. Ученый может оставить программы, и его методом где-то в далеком будущем могут доказывать новые теоремы. Так и во многих других отраслях науки. Потомкам будут передаваться не только результаты, но и приемы творчества.
Я не думаю, что человек в будущем поставит перед собой задачу создать электронного творца, который сделал бы совершенно ненужным труд архитектора, писателя или композитора. Скорее всего восторжествует союз человека и ЭВМ.
Иногда машины играют между собой или с человеком в шахматы не хуже мастеров. В принципе мы близки к тому, чтобы научить их играть даже лучше любого гроссмейстера. Сейчас все зависит от кибернетиков. Если они соберут свои силы, то проблема будет решена в несколько лет. Но ее решение ни в коей мере не принизит творчества шахматистов. Когда-то высказывались опасения, будто мотоцикл убьет спорт. Однако этого не случилось. Наоборот, появились новые виды соревнований. Так же, по-видимому, будет и с шахматами.
Какие бы машины ни появились, что бы они ни научились делать, стремление человека мыслить и творить останется навсегда. Математики стремятся оптимизировать интеллектуальные процессы, переложить на плечи ЭВМ всю черновую, подсобную работу. Поэтому нечего бояться прихода кибернетики в мир творчества.
Директор Института кибернетики АН СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, академик В. Глушков, СССР, 1974 г.